Правила жизни астронавта на земле. «Руководство астронавта по жизни на Земле»: Чему могут научить полёты в космос. Внимание к мелочам

Кристофер Хэдфилд – это истинный астронавт нашего времени. Он не просто осуществил мечту и провел полгода на орбите, но и сделал многое для популяризации покорения космоса. Кристофер активно освещал свой полет в социальных сетях и снимал ролики для YouTube, которые стали невероятно популярными. Именно Хэдфилд записал в космосе тот самый кавер на песню Боуи, который покорил Интернет. И, кроме того, он написал книгу «Руководство астронавта по жизни на Земле. Чему меня научили 4000 часов на орбите». Она стала одним из немногих бестселлеров, который всерьез мотивирует и заставляет делать что-то, чтобы двигаться вперед.

Уже лет 20 дети не мечтают стать космонавтами. Романтика покорения космоса, запуски «Союзов», шаттлов и работа на орбитальной станции превратились в рутину и проходят в новостных сюжетах центральных телеканалов где-то между увеличением надоев молока и хроникой очередного военного конфликта. Полвека назад все было совсем по-другому. С обложек глянцевых журналов на нас смотрели улыбающиеся лица покорителей космоса, каждый запуск космического аппарата становился событием мирового масштаба, а первые космонавты и астронавты были настоящим примером для подражания миллионов мальчишек по всему миру.

Одним из таких мальчишек был 9-летний Кристофер Остин Хэдфилд из Канады. 21 июля 1969 года, он вместе со своей семьей отправился в дом соседей, чтобы посмотреть вечерний выпуск новостей. В тот вечер из телевизора прозвучало великое: «Это один маленький шаг для человека, но гигантский скачок для всего человечества», - дрожащим голосом в прямом эфире произнес Нил Армстронг – первый человек, ступивший на поверхность Луны. В тот вечер Крис Хэдфилд вышел из дома и посмотрел в ночное небо, полное звезд: «Я стану астронавтом!», - решил он, и вся его дальнейшая жизнь была посвящена достижению этой цели.

В итоге Крис Хэдфилд стал самым настоящим астронавтом, а по завершению карьеры написал книжку «Руководство астронавта по жизни на Земле. Чему меня научили 4000 часов на орбите». И мы настоятельно рекомендуем вам ее прочесть.

Хэдфилд подробно рассказывает о своем жизненном пути, о своей семье и карьере и о жизненных принципах, которые он сам для себя сформировал и которые, в конечном счете, и позволили ему добиться впечатляющего успеха. Эта книга о силе воли, о сложностях, которые нужно преодолеть для достижения своей цели и о человеке, которому по силам это сделать.

В какой-то момент начинаешь ловить себя на мысли о том, что книга Хэдфилда напоминает такие поделки, как «5 способов заработать миллион», «Как приобрести 100500 друзей», «Легкий способ соблазнить красавицу» и так далее. Но с каждой прочитанной главой понимаешь, что это вовсе не так. Автор, сделавший успешную карьеру в самой закрытой профессии, лучший пилот, лучший астронавт, лучший из лучших во всем, просто делится историей своей жизни и принципами, по которым он старался ее строить. И первый урок, который он дает – у тебя действительно должны быть принципы и план на будущее – только тогда ты сможешь добиться чего-то на этой планете и за ее пределами.

В отличие от других «мотивационных» книжек, Хэдфилд не будет называть тебя неудачником, если твои планы один за другим летят к чертям. Несколько раз он делает важную оговорку: даже, если тебе не удалось добиться запланированного максимума, умей наслаждаться тем, что у тебя есть. Карьера астронавта – это цель, достижимая в одном случае из миллиона, так что всегда нужно иметь запасной вариант и не полагаться целиком на свою мечту, провал которой полностью обесценит твою жизнь.

Среди полезных нравоучений и ценных жизненных советов находится место и всяким забавным моментам из жизни астронавтов в космосе и на Земле. Да, из этой книги вы также узнаете, как покорители космоса ходят в туалет на МКС (и по-маленькому и по-большому), что будет, если ты рассыпал стриженые ногти в невесомости и как потушить пожар на МКС. Но не стоит ожидать, что автор будет развлекать вас всяческими байками и анекдотами – книга не про это. Это настоящее «руководство», которое должно помочь стать волевым и успешным человеком в любой сфере жизни.

Хэдфилд также довольно подробно рассказывает историю того самого клипа на песню Дэвида Боуи Space Oddity, который принес ему мировую известность. Более того, вы узнаете, что Хэдфилд был участником единственной в мире музыкальной группы «Max Q», состоявшей целиком из астронавтов. Книга вообще изобилует различными примерами из музыкального мира, которые оказываются порою очень подходящими. Музыка для Криса Хэдфилда – все же несколько больше, чем просто хобби.

Кристофер Хэдфилд прошел длинный путь от курсанта летной школы и до летчика-испытателя, чтобы стать астронавтом. Он один из первых канадцев, попавших в космическую программу НАСА и первый канадец, совершивший выход в открытый космос. Хэдфилд совершил три космических полета: два по программе Space Shuttle общей продолжительностью 20 суток 2 часа 00 минут 44 секунды (в ходе первого ему удалось побывать на станции «Мир») и один в рамках долговременных экспедиций МКС-34 и МКС-35, которую он возглавил (также первый канадец-командир на МКС).

Третий полет Хэдфилда продолжался почти полгода. Хэдфилд является одним из самых успешных популяризаторов освоения космоса, он снял несколько десятков роликов о повседневной жизни космонавтов, которые пользуются огромным успехом у публики до сих пор, прочитал десятки лекций в самых разных аудиториях и, наконец, написал эту замечательную автобиографическую книгу.

Вот несколько советов «по жизни» от Хэдфилда, остальные найдете в его увлекательной книге:

Стремление быть никем

В космическом полете экипаж должен действовать как слаженная команда, где каждый несет ответственность за свою долю работы. Это взаимодействие отрабатывается порой годами, и не ограничивается одним только космическим полетом: и на Земле астронавты поддерживают друг друга, в НАСА даже есть такой принцип «муж на замену», когда свободные от полетов астронавты на постоянной основе помогают семьям своих товарищей, которые в это время резвятся в невесомости.

Но принципы единой команды и «экспедиционного мышления» отнюдь не ограничиваются космической отраслью, на Земле мы постоянно вовлечены в какие-то общие дела – будь это твоя рутинная работа или организация семейного праздника. Хэдфилд предлагает свою модель поведения в рамках такой экспедиции. Условно он делит всех людей на три типа: «-1», «0» и «+1». В первом случае человек мешает выполнению общей задачи, косячит и совершает ошибки; во втором больше слушает и меньше говорит, действуя строго в рамках своих полномочий; ну а в третьем выходит за их рамки и берет на себя часть работы своих коллег. По мнению Хэдфилда, самой выигрышной стратегией представляется быть «нулем». По крайней мере, когда ты попадаешь в новый коллектив или принимаешься за новую работу: слушай, запоминай и старайся не делать роковых ошибок. Только укрепившись на этой позиции на все 100%, можно двигаться дальше и зарабатывать авторитет, перекладывая на себя часть обязанностей других.

Польза негативного мышления

Большую часть своего времени астронавты, проводят, конечно же, на Земле, и оно посвящено бесконечным тренировкам. Раз за разом и так тысячи раз они отрабатывают все свои действия во время полета космического корабля, и большую часть этих тренировок составляет отработка различных внештатных ситуаций и аварий. Изобретательные инструкторы одну за другой дают критические вводные, которые в итоге превращают поломку какого-нибудь безобидного переключателя в отказ системы жизнеобеспечения, пожар на борту и неуправляемое падение корабля.

Астронавтов учат всегда быть начеку и готовиться к самому худшему варианту развития событий. К этому же призывает своих читателей и Хэдфилд. Он приводит несколько житейских примеров: например, когда ты двигаешься на автомобиле по оживленной трассе, следи за тем странным грузовиком впереди, так как он способен на неадекватный маневр, который может вызвать смертельную аварию. Не будь пессимистом, но всегда будь готов к худшему варианту развития событий и готовь свою реакцию на них – это позволит спасти свою жизнь и преуспеть. Моделируй катастрофу каждую минуту и придумывай как ее избежать.

Внимание к мелочам

Когда Хэдфилд в первый раз работал в открытом космосе, он столкнулся с серьезной проблемой: что-то попало ему в глаз и он начал нестерпимо болеть. Как вы понимаете, залезть рукой под щиток шлема в открытом космосе и убрать соринку невозможно, также невозможно и смыть ее слезой, как мы делаем это дома на Земле – так как в невесомости слезы никуда не капают, а просто собираются равномерной пленкой на глазном яблоке. Несколько часов Хэдфилд промучился от страшной рези в глазах, едва сохраняя способность продолжать работу. Если бы ему потребовалась врачебная помощь – работу пришлось бы свернуть, а это поставило бы под угрозу всю миссию космического полета. В итоге выяснилось, что причиной стали капельки моющего средства, которым он перед выходом в открытый космос тщательно протер щиток шлема изнутри. С тех пор в «красной книжке» - руководстве по всем операциям во время космического полета, появилось важное предостережение: пункт 11.23 Тщательно протирайте сухой ветошью щиток шлема с внутренней стороны перед выходом в открытый космос.

Безопасность космических полетов зависит от миллиона самых незначительных мелочей, которые накапливаясь могут привести к поистине катастрофическим последствиям. Точно такая же схема действует и на Земле. Хэдфилд призывает заранее продумывать какую-то важную работу и готовиться к значимым событиям в своей жизни тщательнее. Выбирай подарки на годовщину за месяц, готовься к приезду тещи за неделю, напиши хорошее резюме уже сейчас – и тогда тебя невозможно будет застать врасплох. Когда ты несколько раз прогнал в голове весь порядок действий – выполнить работу будет намного проще. И да, это в том числе касается и экзаменов в твоем ВУЗе – подготовка, она и есть подготовка.

Если кто-то достоин того, чтобы слушать его советов, так это тот, у кого действительно получилось осуществить свою мечту ценой упорной работы и настырного стремления к цели. Кристофер Остин Хэдфилд – один из тех немногих, чьи наставления вызывают не отторжение, а любопытство и принятие – этот мужик явно знает, о чем говорит.

Цитата

- The Telegraph (UK)

- New York Post

- The Wall Street Journal

О чем книга "Руководство астронавта по жизни на Земле. Чему научили меня 4000 часов на орбите "
Крис Хэдфилд провел в космосе почти 4000 часов и считается одним из самых опытных и популярных астронавтов в мире. Его знания о космических полетах и умение рассказать о них интересно и увлекательно не имеют равных. Его видео в Интернете бьют рекорды...

Читать полностью

Цитата
Хэдфилд сделал больше для изменения наших представлений об освоении космоса, чем, пожалуй, любой из астронавтов, начиная с полетов "Аполлона"… Космос никогда не казался таким близким, а Земля такой удивительной.
- The Telegraph (UK)
Хэдфилд - гений, человек науки и технологий и не новичок в вопросах о Вселенной.
- New York Post
Очень человеческий взгляд на космос… Безвоздушное пространство безжалостно и жестоко. Впрочем, жизнь на Земле тоже нелегка. Искренняя и забавная книга мистера Хэдфилда расширяет наши представления о том, как процветать в обоих этих мирах.
- The Wall Street Journal

О чем книга "Руководство астронавта по жизни на Земле. Чему научили меня 4000 часов на орбите"
Крис Хэдфилд провел в космосе почти 4000 часов и считается одним из самых опытных и популярных астронавтов в мире. Его знания о космических полетах и умение рассказать о них интересно и увлекательно не имеют равных. Его видео в Интернете бьют рекорды просмотров.
Однако эта книга не только о том, что представляет собой полет в космос и жизнь на орбите. Это история человека, который мечтал о космосе с девяти лет, но и смог реализовать свою мечту, хотя, казалось бы, шансов на это не было никаких.
Это настоящий учебник жизни для тех, у кого есть мечта и стремление ее реализовать.

Почему книга "Руководство астронавта по жизни на Земле. Чему научили меня 4000 часов на орбите" достойна прочтения
Кому не интересно узнать, как устроены жилые модули МКС, как в космосе чистят зубы, как едят, спят и ходят в туалет? Чему обучают космонавтов перед полетом и чем руководствуются при наборе команды? Почему самое полезное качество для карьеры астронавта - скромность, а самое вредное - высокий рост? Какие навыки необходимы на орбите и почему они полезны в повседневной жизни на Земле?
Для российского читателя в книге отдельный сюрприз - трудности освоения русского языка и национальные особенности приготовления шашлыка, полеты на "Союзе" и жизнь в Звёздном городке, чем кормят на Байконуре и что берут в космос российские космонавты.
Крис Хэдфилд покорил сердца миллионов людей, рассказывая с юмором и добротой о жизни на космической станции, быте космонавтов, их секретах и трудностях. Пройдя непростой путь к космосу, Хэдфилд выработал свою особенную жизненную философию, которая совсем не похожа на советы бизнес-тренеров, но без которой не выжить в экстремальной ситуации.

Кто автор
Кристофер Хэдфилд - один из самых опытных и популярных астронавтов в мире. Он участвовал в 25 запусках космических шаттлов в качестве оператора связи, работал в Звездном городке директором по операциям НАСА, возглавлял отдел робототехники в Космическом центре им. Л. Джонсона в Хьюстоне, был руководителем службы управления Международной космической станцией. Хэдфилд, будучи командиром экипажа МКС, не только провел рекордное количество научных экспериментов и осуществлял контроль над экстренным выходом астронавтов в открытый космос, но и получил всемирное признание за серию потрясающих фотографий и образовательных видеороликов о жизни в космосе.
Его музыкальное видео - записанную в невесомости версию песни Дэвида Боуи "Space Oddity" - посмотрели больше 10 миллионов раз в первые три дня после публикации в Сети.
Родился в Канаде, женат, имеет троих детей.

Скрыть

Esquire публикует отрывок из книги Криса Хэдфилда «Руководство астронавта по жизни на земле», от издательствеа «Альпина нон-фикшн».

Командир МКС, ставший звездой интернета благодаря кавер-версии песни Дэвида Боуи «Space Oddity» и снятому прямо на станции клипу, канадец Крис Хэдфилд провел в космосе почти 4000 часов и считается одним из самых опытных и популярных астронавтов в мире.

Когда мы втроем поднялись на вершину трапа, техники втолкнули нас в миниатюрный лифт, который громыхал, поднимая нас. Потом нас впихнули в тесную будку с дырой в боку,напоминающую жилище эскимосов - иглу. Мы сняли свои белые покрывала и по одному вползли через люк внутрь орбитального модуля. Я был пилотом и должен был сидеть слева от командира, и я вошел первым, потому как до моего места добраться было труднее всего. После взлета орбитальный модуль станет, по существу, нашей жилой комнатой, но сейчас было странно видеть, что он почти до потолка заполнен всяким оборудованием и припасами.

Нужно было еще много чего сделать, прежде чем мы сможем взлететь, и самой важной была проверка герметичности. Мы должны были убедиться, что все люки нашего корабля плотно закрыты. Проверили: все в порядке. Затем нужно было проверить герметичность наших скафандров «Сокол», чтобы в случае разгерметизации «Союза» они могли стать, по сути, нашими индивидуальными кораблями и помочь нам выиграть время, чтобы вернуться на Землю. Без них мы погибнем от недостатка кислорода быстро, но не безболезненно. Сначала мы закрыли и заблокировали наши шлемы, напомнив друг другу, что должны услышать два щелчка. Потом использовали регуляторы на скафандре, чтобы надуть наших «Соколов», как воздушные шары. Не самое приятное чувство - при этом сильно закладывает уши, но зато мы знаем, что можем положиться на наши скафандры в критической ситуации примерно на 25 секунд. Мы подождали положенные три минуты, чтобы и наземные службы убедились, что все в порядке, а затем с хлопком открыли наши шлемы и выключили подачу кислорода. В модуле его и так уже было достаточно - повышать риск возникновения пожара нам было ни к чему.

А снаружи в это время от нашего корабля убирали платформу - подвижную конструкцию с лестницей, лифтом и небольшой комнатой. До взлета оставалось примерно 40 минут. Юрий спросил нас, какие песни мы хотели бы послушать, пока ждем старта. Несколько песен он выбрал для нас сам. Он нас отлично знал. Как только заиграла музыка, мы заулыбались, понимая особое значение каждой из этих песен для нас. Для Тома звучала классическая гитара. Том хороший гитарист, и он планировал попрактиковаться в игре на МКС. Для меня включили песню моего брата Дэйва «Big Smoke», которая связывала семью, историю, музыку и нынешнее мое местоположение, на вершине, которая вскоре превратится в огромную дымящую трубу. Для Романа, самого молодого из нас, запустили что-то из рок-музыки, какую-то заводную песню, под которую хочется танцевать, даже будучи пристегнутым к креслу так туго, что и двинуться трудно. Я заказал песню «If You Could Read My Mind», мою любимую песню Гордона Лайтфута; возвышенная и легкая, она всегда дает мне умиротворение. А так как нам, если следовать календарю майя, до конца света оставалась всего пара дней, я еще попросил поставить ускоренную версию песни группы Great Big Sea «It’s the End of the World as We Know It». Еще мы слушали U2 «Beautiful Day» и Depeche Mode «World in My Eyes», которая начинается словами:

Позволь мне взять тебя с собой

В кругосветное путешествие, туда и обратно,

Но тебе не придется двигаться,

Просто сиди неподвижно.

Именно это мы и пытались сейчас делать - сидеть неподвижно и сохранять спокойствие, пока часы отсчитывали минуты и солнце опускалось все ниже и ниже к горизонту. По плану взлет должен был состояться сразу после заката. Мы не хотели, чтобы наши сердца начали выскакивать из груди от волнения за пять минут до старта. Под скафандром на нас было надето что-то вроде тренировочного бюстгальтера с электродами, по которым информация о нашем состоянии передавалась в наземные службы. Никому из нас не хотелось давать повод для беспокойства команде врачей, которые следили за каждым ударом наших сердец. Особенно мне - именно сейчас, после всего, что пришлось пройти, прежде чем меня допустили к полету. В своем контрольном списке я даже карандашом написал: «Сохранять спокойствие. Медицинские параметры». Предельное внимание к мелочам, но так, чтобы никто даже не заметил напряжение.

За несколько минут до старта под песню The Beatles «Here Comes The Sun» мы открыли стартовую страницу своих записей: все инструкции ко всему процессу, от запуска двигателя до отрыва корабля от Земли, уместились всего на одной странице. На самом деле невероятно, что для описания такой сложной последовательности событий хватило одной страницы, но нам нужно было с ястребиной зоркостью следить за информационными табло. В любом случае подразумевалось, что мы назубок знаем Boldface. Юрий, прощаясь, пожелал нам мягкой посадки. Мы тоже желали именно этого.

Внешние, меньшие по размеру двигатели запустились примерно за 30 секунд до старта, чтобы в Центре управления смогли убедиться, что все готово и работает в штатном режиме, прежде чем дать команду на запуск основных двигателей, которые обладают достаточной мощностью и смогут оторвать наш корабль от Земли. Так снижались риски при старте, а нам с Томом это позволило еще и немного привыкнуть к «Союзу».В отличие от старта шаттла с его покачиванием и звенящим звуком двигателей, здесь мы слышали только сильный грохот.

На шаттле двигатели установлены с одной стороны корабля,поэтому, когда они запущены, сила, которую они развивают, не только толкает корабль вперед, но и стремится его наклонить. На «Союзе» же двигатели расположены симметрично относительно центра тяжести корабля, поэтому, хотя присутствует постоянно усиливающаяся вибрация, нет бокового движения и нет внезапного взрывного рывка корабля, говорящего о том, что вы покидаете планету.

Рокот двигателей становился все сильнее и все настойчивее, пока мы слушали в своих наушниках обратный отсчет на русском языке и в конце - «Пуск». Взлет. Ощущения очень сильно отличались от тех, что я испытывал во время своих стартов на шаттлах. Сейчас все происходило постепенно и равномерно по мере того, как топливо сгорало, двигатели набирали мощность для отрыва. Ощущения при стартовом ускорении не сильно отличаются от тех, когда просто сидишь на Земле. Мы понимали, что покидаем стартовую площадку, скорее благодаря часам, а не чувству скорости.

С точки зрения сторонних наблюдателей, в первые 10 секунд после старта все происходит мучительно медленно. Однако внутри корабля мы были сосредоточены не на страхе, а на упреждении развития событий, готовые к тому, что техника сделает свою работу. Чувствуешь себя пассажиром огромного локомотива, правда, никто не сможет дернуть стоп-кран в случае необходимости. В какой-то степени мы могли управлять кораблем. Задача состояла в том, чтобы понять, нужно ли брать управление на себя, и если да, то когда именно. Через минуту нас начало вдавливать в кресла все сильнее и сильнее. Начальный подъем казался четко направленным, но плавным, как будто сидишь на ручке метлы, которую невидимая рука спокойно направляет немного влево, потом немного вправо, вперед и назад. Ракета сама корректировала свое положение в пространстве по мере взлета и при изменении ветра и тяги двигателей. Однако полет становился все менее плавным. Когда двигатели первой ступени прекратили работу и стартовые ускорители отделились от ракеты, произошло заметное изменение вибрации и увеличилось ускорение, а не только скорость, которая росла постоянно. Нас бросило вперед, затем мы постепенно вернулись назад, когда сбросивший вес «Союз» с ревом продолжил набирать высоту. Такой же рывок, но послабее, повторился, когда отделилась вторая ступень, а когда начали работать двигатели третьей ступени - те самые, которые должны были разогнать корабль до орбитальной скорости, - нас с силой швырнуло назад. Однако это было хорошее ощущение, ведь всего год назад двигатели третьей ступени на беспилотном грузовом корабле «Прогресс» не запустились, и он рухнул где-то в малонаселенном районе Гималаев. Если бы подобная авария произошла с нашей ракетой, «Союз» раскрыл бы свои парашюты, после чего потребовался бы не один день, чтобы нас найти.

Мы все прошли курс выживания в зимних условиях в отдаленных районах, чтобы быть готовыми к такому сценарию, так что отлично представляли, какими трудными и несчастными будут эти дни. В это время года нам, бесспорно, хотелось бы, чтобы костюмы мишленовских человечков были с нами. Всякий раз после завершения очередного важного этапа пути нам дышалось легче. Однако нельзя сказать, что этот процесс действовал на нервы. При приближении к очередному этапу мы понимали, что не исключена вероятность какого-нибудь по-настоящему скверного поворота событий, но при этом знали, какие действия следует в этом случае предпринять каждому из нас. Мы были начеку и готовы были действовать. Если бы ситуация приняла катастрофический характер, например, не произошло бы своевременного отключения двигателей, мне следовало щелкнуть переключателем и нажать две аварийные кнопки, чтобы поджечь пироболты, которые бы отделили наш модуль от ракеты.

У меня будет всего пять секунд, чтобы правильно оценить критическую ситуацию и выполнить соответствующие действия.

Мы втроем неоднократно обсуждали, кто именно должен это сделать, кто должен дать разрешение. У нас была договоренность, что если событие Х не произойдет в течение Y секунд, то я активирую отделение модуля. Сидящий слева от командира корабля фактически единственный, кто может дотянуться до нужных кнопок. Я поднял крышки, которые обычно закрывают эти кнопки, так что я был готов нажать их в любую секунду. И это был замечательный момент, когда я закрыл эти крышки обратно.

Прошло девять минут полета. Двигатели третьей ступени отключились, «Союз» отделился от ракеты-носителя, а антенны и солнечные панели корабля развернулись. Управление полетом переводилось с Байконура в Российский центр управления полетами, расположенный в пригороде Москвы, городе Королеве.

Каждый экипаж берет в полет свой собственный «g-метр» на веревочке, игрушку или фигурку, которую подвешивают перед собой, чтобы увидеть, когда корабль окажется в невесомости. Нашим «g-метром» была Клепа, маленькая вязаная кукла - герой российской детской телевизионной программы, подарок Анастасии, девятилетней дочери Романа. Когда нитка, на которой была подвешена кукла, вдруг ослабла и игрушка начала парить в воздухе, я испытал чувство, которое никогда раньше не испытывал в космосе: я вернулся домой.

Вся жизнь астронавта состоит из тренажеров, тренировок, прогнозирования, попыток выработать необходимые навыки и сформировать правильный образ мышления. Но в конечном счете это все притворство. И только после того, как двигатели отключены и вы убедились, что курс и скорость корабля верны, можно признать: «У нас получилось. Мы в космосе». Кажется, в этом есть что-то общее с рождением ребенка, когда вы постоянно думаете о «конечном результате»; вы прочитали книги и посмотрели фотографии, вы приготовили детскую комнату и прошли курсы по методу Ламаза, у вас все было спланировано, и вы думали, вы знаете, что делаете, - а потом вдруг оказываетесь лицом к лицу с визжащим младенцем, и все оказывается совсем не так, как вы предполагали.

В 1995 г. я был единственным новичком в нашей команде. Мне не хотелось оказаться в космосе с этим растерянным чувством первого рабочего дня: «И что я теперь должен делать?» Предполагалось, что мы проведем в космосе всего восемь дней. Я не хотел чувствовать себя бесполезным и, собственно, не хотел быть бесполезным ни одного дня. Поэтому на Земле я в подробностях продумывал, что именно будет происходить, когда мы наберем орбитальную скорость, и составил список действий, которые мне следовало выполнить. Я говорю не о высоких и неясных задачах вроде «продемонстрировать лидерские качества». Я имею в виду вполне конкретные действия, такие как, например, положить свои перчатки и контрольные списки в специальный карман, потом собрать пеноматериал подголовника с каждого из кресел и сложить его в «мешок для костей», используемый для ненужных вещей.

Когда есть план действий, в том числе действий абсолютно приземленных и очевидных, это дает преимущество при адаптации в совершенно новой обстановке. Например, я никогда раньше не был в невесомости. Вроде бы я точно представлял, какие там будут ощущения, благодаря своим тренировкам и обучению, но оказалось, что я совершенно ничего не знаю об этом. Я привык к тому, что сила тяжести притягивает меня к земле, но теперь мне казалось, что некая сила тянет меня к потолку. Одно дело сидеть в кресле и смотреть, как вокруг тебя летают всякие вещи, но совершенно другое дело встать и самому попытаться двигаться. Это была сильно дезориентирующая форма культурного шока, в буквальном смысле слова головокружительная. Если я поворачивал голову слишком быстро, мой желудок переворачивался внутри и подкатывала тошнота. Мой список дел дал мне возможность сконцентрироваться на чем-то, кроме моей дезориентации. Когда я закончил первое задание из своего списка и у меня все получилось, а потом второе и третье, и снова все удалось, то это помогло мне найти опору. Это придало мне некий импульс; я уже не чувствовал себя таким растерянным.

Очевидно, что важные события в жизни - такие как космический запуск - нужно тщательно планировать. Вы не сможете здесь просто импровизировать. Менее очевидно, что целесообразно иметь такой же подробный план на период послестартовой адаптации. Физическое и психологическое привыкание к новой обстановке, не важно, на Земле или в космосе, не проходит мгновенно. Всегда существует временной промежуток между прибытием в новое место и появлением ощущения комфорта. Иметь заранее план, в котором все ваши действия будут разбиты на маленькие, конкретные шаги, - это лучший способ, который я знаю, чтобы безболезненно проскочить этот самый промежуток.

На «Союзе» не приходится долго мучиться, чтобы составить такой список. Как только мы оказались на орбите, возникло много практических дел по хозяйству, причем из-за крайне ограниченного пространства нам приходилось делать все очень осторожно и внимательно. Первое и самое важное - проверка герметичности. Как только мы убедились, что автоматические системы работают, а топливные линии маневровых двигателей заполнены, мы отключили подачу кислорода и в течение часа измеряли давление в спускаемом и орбитальном модулях. Если бы оно хотя бы немного снизилось, нам пришлось бы развернуться и направиться к одному из резервных мест посадки или, в зависимости от серьезности ситуации, попытаться приземлиться хоть где-нибудь, надеясь, что мы не рухнем у кого-нибудь во дворе. К счастью, наш корабль был герметичен, так что Роман открыл люк, соединяющий спускаемый модуль с орбитальным, и вплыл туда, чтобы снять скафандр. Нам пришлось подождать своей очереди: на «Союзе» слишком мало места, чтобы трое взрослых мужчин одновременно выбирались из своих «Соколов». Снимать скафандр легче, чем надевать, но все равно неудобно, в том числе и потому, что к этому моменту полета он становится очень липким изнутри, как резиновая перчатка, которую вы некоторое время поносили на руке. Чтобы высушить скафандр, нужно несколько часов продувать его вентилятором.

Следующее, что нужно убрать, - подгузник. Гордыня заставляет меня сообщить, что своим я ни разу не воспользовался, но те, кому пришлось, были чрезвычайно счастливы его снять. Теперь на нас оставалось только длинное нижнее белье - 100%-ный хлопок, потому что в случае пожара он только обугливается, не плавится и не горит. Как правило, астронавты остаются в своих теплых кальсонах вплоть до момента стыковки с МКС. Да и после стыковки переодеваются неохотно и только потому, что там будут ТВ-камеры, ну и чтобы на лицах других членов экипажа МКС не появилось выражение ужаса, когда их будут приветствовать астронавты, наряженные в грязное исподнее. Подход к гигиене на «Союзе» такой же, как в походе с палатками. Правила приличия весьма условны на корабле такого размера; здесь нет, к примеру, отдельного туалета, поэтому, если вам нужно сходить по-маленькому, ваши коллеги по команде просто скромно отворачиваются, пока вы управляетесь со штукой, больше похожей на ручной пылесос с приделанной к нему маленькой желтой воронкой. Пользоваться им достаточно легко: поворачиваете ручку в положение «ON», проверяете, что пошел поток воздуха, и потом держите его поближе к себе, чтобы не обмочить все вокруг. Потом быстро протираете куском марли, и воронка уже сухая.

Как только я выбрался из своего «Сокола», я сразу принял лекарство от тошноты. Чувство тошноты неизбежно в течение первого дня в космосе, потому что невесомость полностью сбивает с толку ваш организм. Вестибулярный аппарат больше не может надежно определить, где верх, а где низ, и это приводит к потере равновесия и недомоганию. В прошлом некоторых астронавтов рвало во время всего полета; их организм не мог привыкнуть к отсутствию гравитации. Я знал, что постепенно адаптируюсь, но не видел смысла в том, чтобы находиться в плохом самочувствии в первые несколько дней, поэтому принял лекарство и старался много не есть.

В первые дни, кроме того, я старался не пялиться в иллюминатор. В отличие от шаттла, который получает электроэнергию от топливных элементов, «Союз» питается от солнечных батарей; чтобы сохранять ориентацию солнечных панелей относительно Солнца, корабль вращается, как цыпленок на вертеле. Поэтому через иллюминатор вы видите Землю, которая кувыркается снова и снова, и на это трудно смотреть, когда у вас в желудке неспокойно. Я подождал, пока мы выполним корректировку траектории, после которой корабль получит более устойчивое положение, и уже потом восхищался видами.

Чему научили меня 4000 часов на орбите

Посвящается любимой Хелен.

Мои мечты стали реальностью благодаря твоей вере, поддержке и неоценимой помощи

Предисловие

Миссия невыполнима

Через иллюминаторы космического корабля мимоходом наблюдаешь за чудесами. Каждые 92 минуты — новый рассвет, который похож на слоеный пирог: первый слой оранжевый, потом вклинивается голубой и наконец насыщенный, темно-синий, украшенный звездами. Потаенные узоры нашей планеты отсюда как на ладони: неуклюжие горы, возвышающиеся среди опрятных равнин; зеленые пятна лесов, обрамленные снегами; сверкающие на солнце реки, закручивающиеся и извивающиеся, как серебристые черви; распластавшиеся континенты, окруженные разбросанными по океану островами, словно хрупкими кусочками разбитой яичной скорлупы.

Когда я плавал в невесомости в шлюзовой камере перед первым выходом в открытый космос, я знал, что нахожусь в одном шаге от еще более величественной красоты. Достаточно выплыть наружу, чтобы оказаться посреди грандиозных декораций Вселенной, будучи при этом привязанным к кораблю, который вращается вокруг Земли со скоростью 28 000 км/ч. Об этом моменте я мечтал, ради него трудился почти всю свою жизнь. Но всего в шаге от великого свершения я столкнулся с нелепой проблемой: как сделать последний шаг и выбраться из шлюза? Люк маленький и круглый, а я со всеми своими инструментами, закрепленными ремнями на груди, и огромным ранцем с кислородными баллонами и электроникой на спине — квадратный. Квадратный астронавт, круглый люк.

С тех пор как я стал астронавтом, я представлял себе выход в открытый космос как сцену из кинофильма: звучит торжественная музыка, громкость нарастает, я элегантно отталкиваюсь от корабля и выхожу в черное, как смоль, бесконечное космическое пространство. Но все прошло не слишком романтично. Я был вынужден запастись терпением и неуклюже протискиваться через люк, оставить возвышенные чувства и сосредоточиться на рутине: постараться не ободрать свой скафандр и не запутаться в страховочном фале, чтобы не предстать перед Вселенной стреноженным, словно теленок.

Я робко вытолкнул себя из люка головой вперед, чтобы увидеть мир таким, каким его видели всего несколько десятков человек. За спиной у меня был здоровый ранец с системой двигателей, управляемых джойстиком. Используя эти двигатели, работающие на сжатом азоте, я мог бы вернуться на корабль в случае, если других способов не останется. Верх мастерства в нештатной ситуации.

Квадратный астронавт, круглый люк. В этом история всей моей жизни. Вечное стремление разгадать, как добраться туда, куда я хочу, когда войти через дверь невозможно. На бумаге моя карьера кажется предопределенной: инженер, летчик-истребитель, летчик-испытатель, астронавт. Типичный путь для любого, кто встал на эти профессиональные рельсы — прямые как линейка. Но в жизни все не так, как на бумаге. В жизни случались и резкие повороты, и тупики. Мне не была предначертана судьба астронавта. Астронавтом я должен был сделать себя сам.

Все началось, когда мне было 9 лет. Моя семья проводила лето в нашем коттедже на острове Стаг в Онтарио. Отец работал летчиком гражданской авиации, и из-за частых полетов его почти никогда не было дома. Зато мама всегда была рядом. Всякую свободную от беготни за нами, пятерыми, минуту она проводила в тени высокого дуба за чтением. Мы со старшим братом Дэйвом были настоящими непоседами. По утрам катались на водных лыжах, а днем увиливали от домашней работы и, тайком пробравшись к каноэ, плавали по реке. Телевизора в доме не было, но он был у наших соседей. Поздним вечером 20 июля 1969 г. мы с братом пешком пересекли большое поле, отделявшее нас от соседского дома, и втиснулись в гостиную, в которой уже собрались почти все жители острова. Мы с Дэйвом устроились повыше, на спинке дивана, и, вытянув шеи, чтобы хоть что-то увидеть, уставились в экран.

Астронавт Крис Хэдфилд - первый в истории канадец - командир МКС, ставший звездой интернета благодаря кавер-версии песни Дэвида Боуи «Space Oddity» и снятому прямо на станции клипу , - предстает на страницах своей книги именно таким, каким, вероятно, советская идеологическая машина хотела видеть пионеров, мечтающих стать космонавтами: способным, прилежным, дисциплинированным, скромным, спортивным, ставящим интересы коллектива выше собственных (Хэдфилд называет это «экспедиционной моделью поведения») да еще и примерным семьянином и большим другом России в придачу. Хэдфилд искренне хочет убедить читателя, что летать в космос - круто, но доказывает, что астронавты - это не супергерои (такие со всеми перессорятся в самый ответственный момент), а скромные и прилежные работяги, большая часть жизни которых проходит в напряженных, но незаметных трудах. За свою 21-летнюю карьеру Хэдфилд был в космосе трижды, причем продолжительным был лишь его последний полет. Все остальные годы своей работы он занимался разными, иногда весьма неожиданными вещами на Земле.

Из чего состоит жизнь астронавта

Постоянное обучение

Счастливчики, прошедшие зубодробительный отбор и ставшие астронавтами, не почивают на лаврах, так как попадают в самый низ «космической пирамиды». Даже усердно готовившиеся не знают о своей новой профессии почти ничего, так как ей не учат. Из-за этого чуть ли не основное содержание работы астронавта сводится к постоянному обучению в течение всей карьеры. Человек, которого отправят в космос, должен держать в голове колоссальные объемы информации и быть готовым в критической ситуации извлечь из памяти нужные сведения в течение пары секунд. Стереотип о крутых парнях разрушается: на самом деле астронавты - это вечные студенты-очкарики, которые даже в выходные не вылезают из учебников.

Подробнейшие инструкции по всему на свете

Характерная черта работы космических агентств - гигантское количество подробнейших инструкций, которые касаются самых мелких аспектов полета. Любые действия астронавта, от запуска двигателей до общения с прессой, продумываются, фиксируются и моделируются - постоянные тренировки любых связанных с полетом процессов прямо вытекают из предыдущего пункта. Смысл в том, что в НАСА стараются исключить любую импровизацию: как бы ни развивались события, астронавт должен знать, что предписано делать в такой ситуации, и четко выполнять инструкции. А для этого все их надо знать назубок.

Моделирование смерти

Так как абсолютно любая возможная ситуация в полете заранее многократно моделируется на Земле, важное место в тренировках занимает так называемое «моделирование непредвиденных обстоятельств» - так политкорректно называют смерть астронавта. В присутствии самого «мертвеца» проговаривается все: как поступить с трупом, как быстро он будет разлагаться на МКС, как отбиться от журналистов и как сообщить о трагедии жене астронавта. Жена потенциального погибшего обычно тоже присутствует на такой тренировке для пущего реализма.

Тренинги по выживанию

Чтобы «непредвиденные обстоятельства» все же не наступили, астронавты помимо досконального изучения работы в космосе регулярно проходят так называемые тренинги по выживанию - высокогорные экспедиции, арктические переходы, глубоководные погружения. Будущих представителей Земли в космосе учат выживанию и командной работе в самых экстремальных условиях, вырабатывая навыки, которые могут пригодиться, если в подробнейших инструкциях все же что-то не будет учтено.

Многозадачность на Земле и в космосе

И все же непосредственная подготовка к запуску составляет далеко не всю работу астронавта. Принцип НАСА состоит в том, что карьеры там идут не по восходящей: проснувшийся медийной звездой после успешного полета астронавт по завершении экспедиции может стать простым инструктором, сотрудником одного из исследовательских отделов или в лучшем случае дублером нового экипажа. Но лет через пять у него снова появится шанс вернуться на стартовую площадку. Хэдфилд за свою карьеру был и инженером, и оператором связи (человек, который непосредственно разговаривает с экипажем МКС с Земли), и представителем НАСА в России. Такая многозадачность лишний раз тренирует навыки командной работы и уберегает от звездной болезни. Что-то подобное происходит и в космосе - однажды Крис одновременно выполнял две важнейшие операции: экстренно помогал открывать люк для выхода своих российских коллег в открытый космос и чинил при этом прохудившийся туалет.

Сопровождение семей

Когда экипаж отправляется на орбиту, другие астронавты назначаются сопровождающими семей тех, кто улетел далеко от Земли. Это значит, что они выполняют, по сути, обязанности персональных помощников жен, детей и других родственников, приехавших попрощаться, - от заказа для них авиабилетов до обеспечения нужной температуры в гостиничных номерах. Время перед стартом, которое астронавт проводит в сосредоточенной подготовке, для его семьи обычно оказывается ужасно суматошным: попробуйте вывезти пару десятков американских родственников в зимний Казахстан. Семейный помощник опекает и помогает в быту семье своего коллеги, пока тот не вернется с орбиты, и однажды, возможно, они поменяются ролями.

Пара клизм перед стартом

Не меньше недели перед запуском астронавты живут в условиях карантина - их охраняют, они не могут ни с кем видеться, а с родными и прессой общаются через толстое стекло. Это делается, чтобы защитить их от любых возможных инфекций. Строгая диета не избавляет космонавтов от нескольких клизм перед стартом, ну а окончательно автор развенчивает образ супергероев сообщением, что в полет они отправляются в памперсах: в течение многих часов у них не будет никакой возможности покинуть свои кресла.

Причуды и традиции Байконура

После того как в 2011 году была завершена американская программа Space Shuttle, единственной возможностью попасть на МКС остались российские «Союзы», отправляющиеся с Байконура. Поездка в Казахстан для североамериканцев и их семей становится особым приключением. Хэдфилд описывает, как отторжение холодной и неприветливой степи сменяется восторгом от хороших условий (комфортнее, чем на мысе Канаверал), вечеринок с ведрами водки и танцами на столах (конечно, для родственников, а не для самих астронавтов), объясняет, что пельмени - это русская разновидность равиоли, шашлык - барбекю, а творог - домашнего сыра, и отмечает многочисленные и странные для американцев традиции: выпить глоток ракетного топлива с конструкторами корабля, посмотреть «Белое солнце пустыни» («русский фильм, главный герой которого чем-то напоминает Лоуренса Аравийского») накануне вылета, не смотреть на корабль в вертикальном положении до дня запуска, присесть на дорожку, встать под благословение священника, получить пинок под зад от высокопоставленного чиновника и помочиться на заднее правое колесо автобуса, подвозящего космонавтов к ракете, - по легенде, так сделал в 1961 году Юрий Гагарин.

Работа на орбите

МКС состоит из четырех основных модулей - российского, американского, европейского и японского. Полный экипаж станции состоит из 6 человек, иногда там остаются лишь трое - когда одни уже улетели, а сменщики еще не прибыли. Представители разных стран работают в своих отсеках и могут не встречаться пару-тройку дней, хотя, конечно, все трудные задачи решаются сообща, да и свободное время космонавты и астронавты предпочитают проводить вместе. Работа состоит из многочисленных научных экспериментов, многие из которых длятся годами, и постоянного ухода за станцией. Иногда приходится работать в открытом космосе - случается это нечасто, но на подготовку уходит много дней. Каждый экипаж из трех человек проводит на МКС несколько месяцев.

Быт на орбите

Из-за невесомости любое действие на орбите отличается от земного. Например, на МКС не принимают душ, так как капли неизбежно разлетелись бы во все стороны, а лишь обтираются влажными тряпками. Любое действие с мелкими отходами, включая поход (точнее, полет) в туалет, приходится делать со включенным пылесосом в руке. Стены станции изнутри обиты ворсистой частью липучки, а предметы - крючковатой, чтобы их можно было прикрепить к стене, и это единственный способ удержать что-то на месте. Правда, астронавтам все равно приходится регулярно чистить стены от варенья, которое улетает с тостов, и другого мусора. Так как в невесомости требуется гораздо меньше мышечных усилий, для поддержания формы на МКС есть спортивные тренажеры. Сейчас на станции имеются персональные ноутбуки и быстрый интернет - Хэдфилд выкладывал видео на ютьюбе, смотрел матчи «Торонто Мейпл Ливс» и говорил с родными прямо из космоса. Спят астронавты в спальных мешках, прикрепленных к стене, как бабочки в коконах, но подушки и матрасы не требуются: во сне на МКС люди продолжают точно так же парить в воздухе.

• Издательство Альпина нон-фикшн, Москва, 2015